|
|
Когда героев детского фильма нужно сделать счастливыми, а бюджет не позволяет строить роботов, бить космические корабли и открывать двери в миры лилипутов, в город приезжает цирк. Непременно бродячий, с потрепанным фургоном, худенькой большеглазой девочкой и печальным клоуном, по совместительству директором. И сразу видно, что цирк беден, что труппу гоняют полицейские, а актеры питаются одним вдохновением.
Про ставропольский цирк таких фильмов бы не сняли. Почти у всех российских цирков есть история – их то поджигают, то сносят, то норовят закрыть, то грозят проверками. Жизнь ставропольского здания скучна и размеренна, как бюргерский сон. И если он страдал в каких-нибудь девяностых, то так блекло, что никто не заметил.
Цилиндры дорогого стоят
История ставропольского цирка даже начинается предсказуемо – как глава в учебнике географии для шестиклассников. Когда Ставрополь получил статус губернского города – а случилось это поздновато, к двадцатому веку – на площади и рынки стали подтягиваться бродячие труппы.
Вот они были как раз в духе детского кино – полуголодные, залатанные, с одним артистом на пять жанров, с лохматыми собаками и печальными клоунами. Впрочем, городские купцы и промышленники этого не замечали, не до мелочей было. Подходили к балаганам, жевали плюшки, охотно глядели на силачей и пляшущих собак, терпели жонглеров с фокусниками.
Потом на щедрый неприхотливый юг вместе с туристами потянулись антрепренеры. Они просили за билеты больше, чем бродячие артисты, но это и неудивительно – у них были настоящие шапито, цилиндры и типографские афиши. И никогда не было провалов. Если на «дамскую борьбу» или «человека-ядро» не шли горожане, в шатры набивались отдыхающие. Не было спроса у отдыхающих – приходили заезжие купцы.
Самый скучный сценарий
А цирк в городе все не строился. Приезжие труппы наскоро разбивали шапито или сколачивали сцены, которые собирали в ночь после последнего представления и бросали на ближайшей свалке. При советах город перебивался дешевыми летними шатрами и на стационарное здание решился уж очень поздно, когда все уже перестали ждать.
Первый концерт в «настоящем» цирке – тот был похож на летающую тарелку из черно-белого фантастического кино – провели в 1976 году. На креслах жались по двое, в проходах было неудобно есть мороженое – все время мешали чьи-то локти. Но типовое здание одобрили, и еще долго гардеробщицы жалостно журили горожан: «Куда вас так много-то? Видите, нет билетов…»
Через двадцать лет ставропольский цирк – по скучнейшему сценарию идеального цирка – отремонтировали. Потом наступили девяностые с их дырявыми крышами и недовольными зрителями, и цирк начал тихо, незаметно страдать. Страдания эти выражались в поблекших занавесях и свободных креслах в зале. Но представления шли, а цирку даже никто не грозил проверками. На фоне нищающих коллективов по всей стране это было даже неприлично.
Предсказуемые пирожные
Если ввести в поисковике запрос «Ставропольский цирк» и выйти на страницу с новостями, перед вами откроется дневник отличника. Чистенькие, причесанные текстики о новых программах, о медведях на мотоциклах, о дрессированных далматинцах и новых лампочках в зале. Никаких сражений с пенсионным фондом, пробитых полов и оборвавшихся креплений.
Когда горожане ведут гостей в цирк, то почти ничего не объясняют, и уж конечно, не оправдываются. Чинное здание, похожее на проржавевшую инопланетную тарелку, буфетные пирожные с предсказуемым вкусом масла, попкорн, пахнущий новеньким целлофановым пакетом и свежие, отточенные программы.
Вот, например, аттракцион с догами – тринадцатилетняя дрессировщица среди них как мешок с подарками, облепленный детсадовцами. А вот гималайские медведи носятся на спинах у буйволов – очень сложный аттракцион, и, говорят, не для детей. Вот тощие и сердитые суматранские тигры. И носухи, которых приходится выискивать с биноклем. И японские шпицы, и лошади. Все очень предсказуемо. И очень непривычно для беспокойной, нервной жизни российского цирка.
|
|
