|
|
Когда представления заканчиваются, на манеж выходят уборщики. Щетинят метла, разворачивают тряпки, травят воздух едкой щелочью чистящих средств. Время – тот же дворник. В мусорную корзину – вместе с обертками от поп-корна, банок с газировкой и разорванными билетами – летят программки забытых представлений, фотографии артистов и афиши цирков, которые уже никогда не объявят о гастролях. На смену старому несется новое – его время дразнить яркими картинками, заглушать слух оркестром и сыпать историями.
Цирк Lucky Irani из Пакистана – то самое новое. Смелая, добросовестная труппа, так похожая на традиционные европейские коллективы, стала первым цирком для благополучных жителей. Прежние бродячие балаганчики с животными и акробатами стушевались перед ней, как местные сахарные конфеты с приходом ярких европейских батончиков. Что ж, кому-то всегда нужно уходить.
Старший брат
Пакистанскому цирку всего шестьдесят четыре года, как и стране. В начале 50-х артистам было не на что опереться – традиции, приемы, законы и формы создавались спонтанно, в ходе репетиций и выступлений, быстро забывались и появлялись вновь. О цирке – блестящем, большом, громком – не могли и думать. Люди неслись в простенькие деревенские шапито, трепетно ждали ярмарок и городских праздников с непременными бродячими акробатами.
А в 60-х в стране случилась эпидемия. Все заболели новым – красивым и почти что европейским – цирком. Сметливый агент и старший брат шоумена Миана Фарзанда Али открывает свою «Юбилейную труппу» - с разряженными гимнастками, лощеными животными и крикливыми концертмейстерами. Так началась новая жизнь пакистанского цирка – слабого, хрупкого, но уже верящего в успех.
Над счастьем надо трудиться
Какой бы новой ни была вещь, пройдет время, и ее заменят. В начале 70-х, через десять отчаянных, веселых лет, «Юбилейному цирку» пришлось подвинуться. В страну пришел еще более яркий и талантливый «Счастливый иранский цирк». Руководил им Миан Фарзанд Али – продюсер, телеведущий и режиссер.
Неказистые линялые шатры и пыльные фургончики циркачей всегда завораживали Али. Юношей он грезил о путешествиях и зрительских восторгах. Мечта сбылась через тридцать лет, когда родственник Али, Фатех Мухаммад Кака, приглашает его в труппу «Счастливого иранского цирка». Через несколько лет Кака, далекий от громкого, цветистого шоу, сбегает из цирка в театр, а труппу оставляет Миану Али.
Вот он, долгожданный шанс! Али пестовал цирк, как недоношенного младенца: тратил на костюмы, поездки и реквизит, не считая, ночами продумывал номера, корпел над рекламой, носился по типографиям и телестудиям. Постепенно цирк снимает костюм коммерческого проекта и превращается в открытый, дружелюбный и творческий мир. Али верил – развлекая, можно обучать. Его представления становились отдушиной для беднейших регионов страны и любопытной новинкой для благополучных семей.
Но Али не останавливался – он болел зрелищными спектаклями. Зазывал в страну иностранные цирки, соблазнял европейских артистов баснословными гонорарами - все для того, чтобы его «счастливая» труппа могла учиться и оттачивать мастерство. В 90-х пакистанский цирк выбирается на первые международные гастроли. Надо ли говорить, что большой цирковой подвиг оценили и в восторженной Азии, и в пресыщенной Европе?
Как на Западе
Для европейцев «Счастливый иранский цирк» - экзотика. Мистические музыкальные мотивы, замысловатая хореография, кричащие, нарочито яркие, костюмы, отчетливая, резкая речь – нет, на Западе такого не увидишь. Но и в Пакистане цирк не считают привычным – слишком уж все гладко, дерзко, разнообразно.
Программы «счастливой труппы» создаются по европейскому образцу. Артисты заставляют трепетать, жмурить глаза и отчаянно хлопать в ладоши даже самых недоверчивых зрителей. Воздушные гимнасты, акробаты, моноциклисты, жонглеры и дрессировщики выполняют трюки, в которые невозможно поверить. Номера сменяют друг друга, пир для глаз продолжается…
Вот гимнасты на трапециях спорят с законами притяжения, вот акробаты балансируют на руках, а вот ножи, будто намагниченные, летят в мишени и яблоки на головах ассистенток. Теперь – короткая передышка – забавный жонглер борется с грудой тарелок, собачки танцуют вальс, а клоуны балансируют на лестницах и зажигают сигареты, держа их пальцами ног. А за кулисами уже ждут моноциклисты, тигры и слоны, иллюзионисты и мимы, йоги и силачи. Все почти как в Европе, лишь акцент – национальный.
Шоу продолжается!
В августе 2000 года Миан Фарзанд Али скончался. Печалилась киноиндустрия, терялись и переживали брошенные цирковые зрители. Но, потеряв рыцаря искусств и блестящего антрепренера, труппа нашла силы ставить новые номера, выходить на арену, зазывать, удивлять и радовать. Шоу должно продолжаться – сказали коллеги и последователи Али. И принялись дописывать Великую цирковую историю.
Сейчас на счету «Счастливого иранского цирка» - 43 945 представлений. Артисты провели на манеже 21 315 дней. За сорок лет цирк обрел более двух миллионов друзей. Этой статистикой гордятся артисты, ей рады зрители. Еще бы – все любят истории со счастливым финалом. Особенно, когда он продолжается – долгие, долгие годы.
|
|
