|
|
Слова обманывают. В Калининграде – вопреки давно не смешной школьной шутке – никто не питается кислой калиной. Чинные учебники географии поясняют тем, кто уже не знает: город, бывший Кенигсберг, назвали в честь «всесоюзного старосты» Михаила Калинина. И никаких ягод тут нет.
Правда, сухие цифры площадей и тысяч населения ни за что не расскажут, чего в Калининграде действительно много. А много здесь янтаря. Почти все в городе – янтарное. Гостиницы – «Янтарные». Поезда – «Янтарные». Даже цирк – вовсе не оранжевый, а синий в желтую полоску – назвали «Янтарем».
Организованное развлечение
Если честно, Калининград – город нецирковой. Путеводители на трех языках – русском, немецком и польском – пухнут от обилия музеев, мостов, университетов и ворот. А настоящего цирка – каменного, с собственной труппой и шумливым оркестром – нет. Зато есть цветной шатер, с которого начинают свои гастроли именитые российские цирки. Каждое лето на Октябрьской улице собираются ящики с реквизитом, кофры с костюмами и фургончики аппаратуры. Но обо всем по порядку.
По меркам шапито «Янтарь» до неприличия стар – цирку чуть за шестьдесят. Его открыли в пятидесятых, почти сразу же после присоединения Калининграда к СССР. Полуразрушенный город, закрытый для большинства как стратегический объект, все же нуждался в развлечениях. И их «организовали» - как организовывали все, в чем нуждался народ в перерывах между союзными стройками и выполнением планов.
Цирк – небольшой, почти декоративный шатер – открыли у железнодорожного вокзала. Нет, не для редких приезжих: во время войны станцию успели разрушить, и поезда сюда не ходили. Самому же городу – в начале пятидесятых здесь едва насчитали бы двести тысяч человек – цирк казался огромным. Летом сюда наезжали московские труппы, но и тогда, в пору всеобщих отпусков, к шапито относились спокойно. А потом цирк потерялся.
Вечные жалобы
Нет, его не закрыли. С заброшенного вокзала шатер перенесли на Октябрьскую улицу, на Остров – в самый населенный район города. К тому времени он стал немного дружелюбнее, и его население выросло на сто тысяч человек. Причем многие из этой сотни тысяч любили цирк. К старому вокзалу уже ходили поезда, и циркачей стало больше. Они наезжали не только летом: теплый приморский Калининград открывал программы в конце апреля, а последние артисты уезжали в октябре.
Таким желто-синий «Янтарь» и стоял десятилетиями. Таким его запомнили два поколения родителей, и, отправьтесь вы в Калининград каких-то десять лет назад, вам бы непременно пожаловались на «старый цирк» с его узкими скамейками, линялыми занавесями и терпким опилочно-попкорновым запахом. Да, в начале двухтысячных самые изысканные привозные программы встречали недовольных потребителей. Потому что шатер, и правда, был стар, а старость с ее некрасивостями очень раздражает.
Кажется, город разозлился на цирк так сильно, что в 2004 шапито не выдержало. И закрылось. Газеты утешали, что шатер ушел на ремонт, но тот хранил обиженное молчание. Октябрьская улица, привыкшая к бесконечным коробкам и крашеным клоунским лицам, затихла на четыре года. Но в апреле 2008 будто опомнилась и снова ожила. Да как! К свежему, умытому шатру – тоже желто-синему, только блестящему и пахнущему клеем – потянулись караваны зверей: пингвинов, морских котиков, верблюдов, львов. Были даже два крокодила. Казалось, тут можно и успокоиться. Но прошло несколько лет, и жалобы раздались вновь.
Южный парк и другие
Калининградцы жаловались не на запахи. И не на весенний холод, и не на узкие скамьи, которые после ремонта стали шире. Жаловались на неудобства: поди доберись до Острова с непоспевающим, хнычущим трехлеткой. Попробуй собрать здесь ватагу первоклашек, которым все интересно и ничего не страшно. Нет, цирк должен стоять в другом месте!
И такое место нашли – в людном и приветливом Южном парке. Болтливые газеты и скупые городские сайты говорили о том, что переезд обсуждался годами, что наконец-то случились деньги, что шапито «удачно впишется», что «полноценные помещения», что «удобно»… А потом все замолчали. И не было никакого переезда, и звучали недовольные хоры, и кто-то ругался где-то «наверху». Так цирк остался на Острове. Пока о переселении не заговорили снова.
Но то были не родители и не учителя. Однажды к шапито подошли угрюмые важные люди. Что-то осматривали, измеряли, спорили. Показали бумагу: участок на Острове передан еврейской общине. Здесь будут строить синагогу. Для шатра придется подыскать другое место. И снова кто-то ругался, и сайты пестрили гневными восклицаниями, и на кухнях жаловались друг другу…
Но цирк остался стоять. Директор шапито выспорил земельный участок в суде. Похоже, «Янтарь» врос опорами в землю и не желает сдвигаться с места. Зато каждый расскажет, как его найти: махнет рукой – и уже идешь прямо или сворачиваешь направо, вдоль продуктовых и туристических «Янтарей» к главному, в желто-синюю полоску.
|
|
